«Заветным мыслям не давай огласки,
Несообразным — ходу не давай.
Будь прост с людьми, но не запанибрата,
Проверенных и лучших из друзей
Приковывай стальными обручами,
Но до мозолей рук не натирай
Пожатьями со встречными. Старайся
Беречься драк, а сцепишься — берись
За дело так, чтоб береглись другие.
Всех слушай, но беседуй редко с кем.
Терпи их суд и прячь свои сужденья.
Рядись, во что позволит кошелек,
Но не франти — богато, но без вычур.
По платью познается человек,
В столице же на этот счет средь знати
Особенно хороший глаз. Смотри
Не занимай и не ссужай. Ссужая,
Лишаемся мы денег и друзей,
А займы притупляют бережливость.
Всего превыше: верен будь себе».
«Верен будь себе»… ещё бы знать про это «себе».
Я разрывался между желанием наплевать на глупый обычай диких туземцев — «клятва верности». Хотелось вернуться в Пердуновку, продолжить начатое, восстановить стекловарню, рацухнуть задуманные мастерские, прорисованную уже типографию, построить ещё улицу в Ведьминых Выселках…
Создавать, придумывать, строить, рационализировать… это ж так здорово! Но здесь это просто дорога превращения Ивашки-попадашки в очередного крысюка на гниющей куче «Святой Руси». Более толстого, более сильного, более лоснящегося… крысюка.
Здешний мир снова, незаметно, мягенько заматывал меня в паутину здешних норм и обычаев. Сделал поташ? — Вот и хорошо. Никаких санкций. Ты свободен делать. А вот продать… побейся в эту стену. И, может быть, через лет десять… или двадцать… или что-то другое…
Я ещё трепыхался, ещё уворачивался от ставшего вдруг столь близким потолка моей палаты в этом мире. Но люди вокруг, мои люди, уже жёстко бились в него темечками. Они не были универсалами, как я. То в одной, то в другой области деятельности я доходил до ограничений. Я сам ещё мог занять свой интерес чем-то другим, а вот люди мои… им становилось скучно. Нужно было искать выход. Какую-то новую дверь на новый уровень моей свободы.
Когда господь закрывает одну дверь — он открывает другую. Я это уже говорил? — Так верное слово от повтора не худшеет! Только дверей-то открывается не одна — не прошибиться бы… Да в ворота распахнувшиеся прыгаючи — шею бы не сломать…